В шаге от любви. 7 недель, чтобы найти любовь своей жизни - Кэтрин Томас

Практическое упражнение

Сегодня мы проанализируем соглашения, высказанные и невысказанные, которые вы заключили с другими людьми и с самой собой. Мы выявим, кого вы защищаете, оставаясь в одиночестве.

Возьмите свой дневник и закончите следующие предложения. Можете закончить каждое предложение по несколько раз. Не пытайтесь подвергать себя цензуре. Пишите то, что приходит вам в голову, даже если вам кажется, что подобные слова не имеют смысла.

Бонус: Практика в действии

Закройте и/или пересмотрите хотя бы одно соглашение, которое более не служит вашей пользе. Можете сделать это, написав письмо, позвонив кому-то, отправив электронную почту или мысленно вызвав этого человека на разговор во время медитации. Какой бы способ вы ни выбрали, скажите человеку, какое соглашение вы хотите пересмотреть и почему. Пусть он точно знает, как вы хотите пересмотреть это соглашение, с тем чтобы оно стало более полезным для вас.

Если вы решили написать письмо, то можете использовать его в качестве напоминания о вашей решимости пересмотреть соглашение. А можете и отправить его адресату. Положите письмо в конверт с маркой и напишите на конверте одно лишь имя адресата. Придумайте смешной адрес и опустите письмо в почтовый ящик. А можете просто сжечь свое письмо, разорвать его и/или выбросить.

Незалеченные раны – это невидимые тюрьмы. Они удерживают нас за железными решетками так же надежно, как холодные серые бетонные стены. Иногда кажется, что, как бы мы ни старались, нам суждено вечно быть пленниками собственных печальных историй. Мы обречены снова и снова повторять свои болезненные ошибки, сколь бы ни стремились к иному.

Элизабет сидела, сгорбившись и медленно раскачиваясь вперед и назад. Она смотрела в пол. Другие женщины, пришедшие на семинар, спокойно сидели в кругу участников и ждали своей очереди говорить. «Я не могу избавиться от прежнего убеждения в том, что я – грязная! – заговорила Элизабет высоким тревожным голосом. – Я – испорченный товар. Я никогда об этом не забываю. Все мои отношения всегда имели самое печальное завершение. Когда же я избавлюсь от этого внутреннего уродства? Когда я освобожусь? Когда я смогу найти настоящую любовь?» Слезы струились по ее щекам – Элизабет вспоминала, как отец насиловал ее, когда ей было всего четыре года.

«Элизабет, неужели ты действительно считаешь себя грязной? – мягко спросила я. – Неужели ты действительно такова?» «Да! – ни на минуту не задумавшись, ответила женщина. – Я абсолютно убеждена – я грязная, грязная, грязная!»

Я предложила этой сорокалетней женщине представить, что она смотрит на себя четырехлетнюю. Я предложила ей представить взрослого мужчину, ее отца, который защищает и любит ее, а не мучает и не насилует. «Что ты думаешь об этой маленькой девочке? – спросила я. – Можешь ли ты посмотреть на нее и сказать себе: „Какая грязная маленькая негодница! Неудивительно, что этот мужчина решил изнасиловать ее!“?»

Элизабет разрыдалась. Она впервые поняла, что ни в чем не виновата. Ей стала очевидна глупость собственных убеждений. Наконец-то она почувствовала сочувствие к себе, осознала собственную невинность и смогла принять себя такой, какова она есть.

«Я была так глупа, страдая от ран детства, – вздохнула Элизабет. – Зачем я несла на своих плечах этот груз? Как я могла избавиться от него?» Я почувствовала, что эта женщина относится ко мне с полным доверием и простотой. «Что ж, – осторожно ответила я. – Я не знаю, можем ли мы вообще избавиться от своих ран. Раны – это часть нашей истории. Но мы можем перестать ассоциировать себя с тем, что произошло с нами в прошлом. Нужно перестать идентифицировать себя с перенесенной болью. Это не отрицание того, что мы пережили, но осознание собственной сущности, которая выше этого».

Пока Элизабет обдумывала мои слова, я продолжала: «Наши раны – это возможность для просветления. Раны превращают нас в вечных жертв – и другого выхода нет. Я всегда думаю о тех из нас, кто родился в сложной ситуации. Для меня эти люди подобны воинам-самураям. Они глубоко преданы идее духовного развития, но развитие это невозможно без ран столь же жестоких, как те, о которых мы только что говорили. Тяжелые раны призывают нас становиться лучше и часто служат катализатором процесса открытия того, что мы можем предложить другим людям. Таким образом, раны прошлого превращаются в то, что можно было бы назвать Священными ранами. То, от чего ты страдаешь больше всего, дает возможность для максимального развития».

Мои слова изумили Элизабет. Она всегда считала, что ее задача – избавиться от тяжелой травмы детства – навсегда забыть о ней и о том влиянии, какое она оказала на ее жизнь. Впервые поняв, что эта рана сделала ее такой, какова она есть, Элизабет робко улыбнулась.

Ей удалось стать борцом, целиком сосредоточенным на духовном развитии. Жизнь Элизабет постоянно определялась желанием щедро дарить себя окружающим. Ее откровенность и щедрость в тот день перевели нашу группу на более высокий уровень.

Мы привыкли ненавидеть собственную уязвленность, но при этом очень часто строим собственную идентичность именно на ней. В книге «Почему люди не исцеляются и как могут исцелиться» Кэролайн Мисс пишет: «Умение делиться ранами должно стать новым языком близости, верным путем к обретению доверия и понимания». Мы нередко строим дружбу на наших ранах: нам приятна возможность жаловаться друг другу на собственные несчастья и горькую жизнь. Что же происходит, когда один из партнеров неожиданно решает отказаться от позиции жертвы? Обычно подобная дружба не выдерживает «предательства», поскольку между партнерами существовало молчаливое соглашение о подкреплении негативных чувств друг друга.